Дмитрий Васильев: «Самый интересный объект»
Автор (ы): Галина Прохорцова
Журнал: №6 - 2012
Дмитрий Борисович Васильев - доктор ветеринарных наук, ведущий герпетолог Московского зоопарка. Трехкратный обладатель самой престижной российской ветеринарной награды – «Золотой скальпель».
Автор более 70 научных работ и первых, опубликованных на русском языке, научных монографий, посвященных содержанию, болезням и лечению рептилий: «Черепахи, содержание, болезни и лечение», «Ящерицы: зелёные игуаны. Практическое руководство по содержанию в неволе», «Ветеринарная герпетология: ящерицы».
Является членом ARAV (Международная ассоциация ветеринаров, практикующих с амфибиями и рептилиями).
Круг научных интересов: паразитология, общая и сравнительная патология, диагностическая визуализация, экспериментальная хирургия, клиническая фармакология.
О себе
- В террариум Московского зоопарка я пришел еще студентом. Меня очень увлекала работа с рептилиями, но я совершенно не собирался заниматься их лечением. В дальнейшем, я прошел стажировки в Тракийском университете в г. Стара Загора, где изучал патанатомию и вскрывал павших змей в серпентариях; в ветеринарном отделе зоопарка Skansen в Стокгольме; в Московской ветеринарной академии по индивидуальной программе сразу на 4-х кафедрах: паразитологии, патанатомии, микробологии и вирусологии.
В то время знания о болезнях рептилий являлись, можно сказать, «сакральными», добыть их было почти нереально. Например, никто тогда не умел брать кровь у змеи и понятия не имел, как провести общеклинический анализ, здесь, в этой стране. У меня болели новогвинейские питоны – редкие змеи - про них никто ничего не знал. Мы их вскрывали в ВИГИСе, было интересно узнать, что у них происходит с кровью. В англоязычной научной литературе я нашел, как брать кровь, ездил с нею в Центр экстренной диагностики, чтобы разобраться, как можно посчитать количество клеток крови. Реактив Тюрка для рептилий не применим, автоматические счетчики правильного ответа не давали. Это было после работы, и на это уходило очень много времени.
Зоопарк - очень удобное место для того, чтобы собирать первичный материал, потому что здесь много животных, которые болеют. Но накопленный материал должен быть обработан и пройти анализ, чтобы из него можно получить научный продукт. К сожалению, зоопарк – и для меня это огромная проблема - относится к Министерству культуры и не является научным и лечебным заведением, где есть все необходимое для научных исследований. Мне приходится заниматься наукой и преподавательской деятельностью в ущерб основной работе. Научные исследования невозможно выполнить одному и, тем более, не имея для этого соответствующей базы. Когда я был моложе, мне приходилось бесконечно обращаться в различные клиники и институты – помню, одновременно я имел контакты с 16 организациями, где у меня было много друзей. Немало времени я провел, разбираясь с опухолями в Онкологическом центре, во многих московских больницах: Филатовской, 1-й Градской; отраслевых институтах: исследовательском институте морфологии человека, ВИГИСе…
Я расплачивался за помощь личным общением, приглашениями на экскурсии в зоопарк и т.д. Людям, которые мне помогали, я очень признателен. Статьи и книги, мною написанные, создавались, благодаря этому. И конечно, энтузиазму. Сейчас мне кажется, что я много истратил времени вхолостую, с низким КПД. Когда бы я мог этому научиться - я бы сэкономил лет 10, а то и 20, своей жизни.
Накопление первичного материала – это задача для молодого человека, а процесс синтеза, осмысления требует более зрелого возраста, но сил становится меньше и энтузиазма уже не хватает. Я страдаю от нехватки времени, потому что не успеваю читать всю литературу, которая ко мне приходит, иностранную в первую очередь. Если ты читаешь только специализированную литературу, то деградируешь как личность, и если ты не сложился к 30-ти годам в качестве академически образованного профессионала, то уже вряд ли сложишься.
- Кто вы по гороскопу?
- Весы. Я сомневающийся, часто не верящий себе. В науке это хорошо.
О чтении детективов
- Задачи исследовательского характера нам, в зоопарке, приходится выполнять самостоятельно. К примеру, у нас заболела проехидна, а ни один зоопарк мира на тот момент ее не держал. Как ей вводить антибиотики? Сколько уколоть проехидне? Это нельзя узнать нигде. Я посчитал по методу аллометрического скейлинга дозу для сумчатых, нашел формулу, коэффициенты, чтобы понять, сколько ей нужно уколоть байтрила, какие должны быть интервалы дозирования – по скорости метаболизма ехидна находится где-то посередине между сумчатыми рептилиями. В итоге, мы ее вылечили.
Бывает очень часто, когда ты вдруг цепенеешь у микроскопа или над вскрываемым животным и не можешь ответить на возникающий вопрос. Пока ты не решишь эту задачу, она спать не дает. Это как чтение увлекательного детектива, который не можешь бросить, не дочитав.
Потом, путем долгих поисков и, иногда, колоссальных затрат времени происходят маленькие открытия, которые помогают в лечении и дают возможность разобраться, несет ли данный исследуемый объект какой-то патогенный потенциал для конкретных животных.
О норме
- К рептилиям плохо применимы методы специальной диагностики. Это животные, у которых очень широкие нормы многих физиологических показателей. Ко мне часто обращаются из фирм с просьбой испытать различные препараты, хорошо показавшие себя на других животных. Но я редко это могу сделать, потому что очень сложно подобрать критерии, по которым можно формализовать исследования, чтобы они стали научными. Улучшение общего состояния и исправление симптомов – недостаточное заключение для формирования научных выводов, как не крути. Наука с ними - иная, на другом уровне. Эти животные совершенно иначе решают проблемы, которые перед ними ставит жизнь, среда обитания и т.д. Своим стажерам я привожу такой простой пример. Нормальная температура человеческого тела всегда – 36,6º, это дает нам возможность не умереть при перепадах до -30º или до +30º. На жесткий гомеостаз направлена вся физиология млекопитающего. Рептилия же, чтобы не умереть, должна замерзнуть до -30 или нагреться до +30. В ее физиологии, наоборот, нет никакого гомеостаза, а есть возможность выживать при экстремальных ситуациях. Животное может голодать 2 года. При этом, биохимический профиль почти не меняется. И, наоборот, при других условиях, например, беременности или изменении сезона, он может заметно измениться и у здоровых животных. В связи с этим многие параметры и результаты бывает сложно интерпретировать.
К таким, плохо изученным с точки зрения классической ветеринарии объектам, очень сложно применить стандартные алгоритмы, принятые для других животных. Их надо видеть, чтобы разбираться в болезнях, потому что симптомов ярких, патогномоничных, манифестных – немного - и они, как правило, невыразительны.
Их несут, потому что они не едят и вялые. Мы можем сделать рентген, но кроме случаев перелома костей и инородных тел рентген ничего не покажет. УЗИ - мало информативно, а полная биохимическая панель предоставит заметные изменения параметров, только тогда, когда будут намечены значительные органные нарушения. Для работы с этими животными нужен большой клинический опыт, основанный на постоянном наблюдении за их поведением и пониманием того, что является нормой в их поведении.
В американских клиниках используются карточки для первичного осмотра больного. Там есть 5-й пункт – «dull mentation» - «темное поведение». Когда ко мне в кабинет вносят черепаху, и я, иногда уже у дверей, вижу, что у нее нефрит – по ее совершенно иному взгляду и расширенному зрачку. У игуан часто бывает птоз, и они смотрят чуть-чуть назад. Это легкие неврологические нарушения, которые иначе, как «темным поведением» не назовешь, - важные диагностические признаки.
Об учениках
- Я очень радуюсь, когда мои ученики правильно и грамотно впитывают то, что я в них вкладываю, и быстро движутся дальше.
Для того, чтобы молодой специалист начал самостоятельные практические шаги, достаточно 2-х недельной стажировки. Многие возвращаются, потому что у них появляются другие, более осмысленные вопросы.
Мне приятно вспомнить, как одна из моих учениц из Екатеринбурга была приглашена на постоянную работу в Штаты к очень известному там специалисту по амфибиям – Кевину Райту. Она смогла удивить его своими знаниями и навыками.
Врачи знают, как сложно поставить «на место» заводчиков, людей из питомников, лошадниц, которые что-то читают по ветеринарной медицине, имеют на все собственное мнение. Такие же сложности возникают и с террариумнистами, очень продвинутыми, неизменно отстаивающими свою точку зрения. Доктор, общающийся с такой публикой, должен быть во всеоружии «подкован».
О «бритве Оккама»
- Я учу своих стажеров врачебной логике. Не алгоритмам, а принципам. Закончив школу в 16 лет, я готовился поступать на биофак МГУ и занимался с Сергеем Сергеевичем Чурановым – известным, талантливым химиком, одним из ведущих преподавателей химического факультета МГУ, написавшим учебник для поступающих в вузы. Он сказал мне: «Вы пришли слишком поздно. Я вас химии не научу, я научу вас сдавать экзамены». Я ему благодарен до сих пор, потому что сдавать экзамены – это большое искусство. У меня два красных диплома – биологический и ветеринарный, в них всего одна-две четверки.
Врачебная логика – это тоже искусство, которое позволяет многое добыть при встрече с незнакомым объектом. Это почти философская вещь, как «бритва Оккама». Отмести все, сначала самое невероятное, оставить наиболее вероятное и двигаться методом исключения от простых вещей к более сложным.
Например, мне говорят «У нас стандартная ситуация: красноухая черепашка с отдышкой сидит на берегу, ее лечат ромашкой и ставят диагноз – пневмония». Откуда-то из старой литературы пришло мнение, что нарушение флотации, когда черепаха плавает с креном на правый бок – это пневмония. Весь Интернет этим забит. Давайте разберемся, почему черепаха с креном плавает набок? Если это пневмония, скапливается экссудат, одна сторона тяжелее, и тогда черепаха будет тонуть, а не плавать наверху с креном на больное легкое. Если она всплывает и не может погрузиться, это говорит о том, что в ней находится некий резервуар с газом, который легче воды. У нее может быть перекрытое легкое из которого нет оттока – это коллапс трахеи, отек стенки бронха либо газовый пузырь в ЖКТ. Как это можно отличить? Почему такому животному «сходу» ставится диагноз пневмония? По каким критериям? Это чистая диагностика по аналогии. Я стараюсь, чтобы мои ученики мне это доказали. Часто врачи, работающие с рептилиями, отек воспринимают как нефрит. Но почему это отек, а не газ? И так далее: «Почему вы любой дерматитный очаг воспринимаете как микоз? Там есть ножка, шляпка? Как можно увидеть гриб? Давайте мы возьмем микроскоп, и я покажу вам, как выглядят грибы. И вы сами будете уверены в этом диагнозе». Когда нет точной дифференциальной диагностики по клиническим симптомам, я стараюсь, чтобы мои стажеры доказали, почему, и как так может быть? Мы так работаем. И это им позволяет потом ставить диагноз животному, которое они видят первый раз.
О микозах
- Микозы – это область моих отдельных интересов. Это нередкая проблема у моих пациентов, причем доля диссеминированных микозов, обусловленных такими патогенами, как CANV или Fusariumspp. в последние годы заметно возрастает. Проблемы микозов для рептилий – наболевшие, свежие, я их решаю с помощью Лаборатории микозов ВГНКИ, почти единственной, умеющей грамотно высевать из материала от рептилий грибы.
О достижениях Московского зоопарка
- У нас достижения вполне серьезные. В террариуме очень богатая коллекция ядовитых змей, есть очень редкие виды, то, чего нет нигде в мире. Многие виды разведены впервые, например я разводил почти все виды кобр, - более 12. У нас была коллекция из 240 видов рептилий. В 1998 году мы получили красноголового крайта - змею, которая нигде в неволе не размножалась. Это ядовитая ночная змея - очень красивая - питается только змеями. Известный немецкий террариумнист Людвиг Трутнау очень удивился, когда увидел у нас эту змею. У него красноголовый крайт прожил 1,5 года, и он этим очень гордился. В Московском зоопарке они до сих пор живут и размножаются.
У нас 10 лет жили черные питоны, - более 1,5 лет они не жили ни в одном зоопарке. Для этого мне пришлось съездить в Новую Гвинею, жить целый месяц с папуасами, изучать, как живет черный питон. Это сложный, изолированный, реликтовый вид, живущий высоко в горах. Питон непрерывно болеет, как только его отлавливают и перевозят жить в условиях города. У него очень интересный состав паразитов, этому я посвятил целый раздел в своей кандидатской диссертации. Я разобрался в том, какие паразиты живут у питонов, в их жизненных циклах, чем надо лечить этих змей. После этого они у нас прижились.
У зоопарка очень много личных контактов по всему миру с крупнейшими организациями, зоопарками, институтами. Когда я сюда пришел работать, мы получали 10-15 посылок в год из Центральной Африки, из других мест. Теперь многие регионы закрыты из-за ящура или из-за чумы свиней, где-то урезаны квоты, и рептилий из природы нельзя получить, только по эксклюзивным разрешениям правительств.
Многие крупные авиакомпании отказываются возить змей, даже в специальных ящиках. Очень сложно оформляются ветеринарные документы, большие проблемы с ветеринарной службой, какие-то страны требуют немыслимые прививки, в то время как для рептилий никаких прививок не существует вообще. Бумажная волокита затягивается на годы. С таможней большие сложности. Раньше мы все получали с борта самолета. Животные не могут зимой стоять на поле, они погибали из-за этого.
Слава богу, я паразитологией занимался, когда было полно змей, рептилий и их легче было получить из природы.
Об экспедициях
- В последние шесть лет я ездил в Туву, Бурятию, Монголию в комплексные экспедиции по труднодоступным районам. Меня «выкупал» у зоопарка Институт проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцева Академии Наук.
В Туркмении я ловил гюрз для серпентария, мы несколько лет проводили здесь учет численности этих змей. На Дальнем Востоке мне приходилось ловить змей для официального зоопарковского обмена. Я несколько раз по приглашению зооторговых фирм ездил в Индонезию, разбирался, почему происходит падеж тех или иных животных. Здесь я просиживал целый месяц с микроскопом, вместо того, чтобы разгуливать по джунглям.
Об ответственности за тех, кого приручили
- Почему заводят дома экзотов?
- Домашними животными являются не только животные-компаньоны. Всемирная организация здравоохранения определила несколько категорий животных, одной из которых являются «антуражные» животные. Аквариумные рыбки, рептилии – это красиво. Многие хотят иметь дома кусочек джунглей, где бы прыгали лягушки, бил фонтанчик, росли орхидеи. Кроме того, люди должны общаться с животными, от этого много пользы, но самое главное, чтобы эта польза была двусторонняя, а не за счет тех, кого мы приручаем. Животные не должны страдать.
Безграмотность у населения вопиющая. Сейчас, с Интернетом, у желающих иметь животных, появилась возможность читать, узнавать больше. Однако попытка перевести «антуражное» животное в категорию «Pets» и на шлейке водить игуану, класть в постель змею приводит к тому, что появляется много больных рептилий. Понятно, что они лазили и жили под шкафом у многих поколений людей. Сейчас так делать нельзя. В странах, где за этим следят гораздо строже, меры наказания и допуска намного серьезнее.
Бывает, что люди заводят таких животных случайно, попадая под обаяние продавца. Красноухая черепашка стоит рублей 100, и, допустим, мы идем с ребенком по зоопарку, а они, маленькие, там плавают, рядом красивые камушки лежат. Мы покупаем черепаху в баночке, но нам никто не скажет, что через 4-5 лет это будет 2,5 кг веса и очень злое, кусачее животное, от которого можно получить сальмонелл, что нужен аквариум на 200 литров и корма - специальные, гранулированные, которые стоят в месяц 500 рублей. Так покупают и красивую ящерицу, про которую продавец соврет, что ничего ей не надо – «держите ее в коробочке, давайте ей сверчка». Это наши ошибки – навязанный продукт цивилизации. Как и чипсы, и плазменный телевизор, То, что может быть, мы и не стали покупать, но нам это грамотно могут преподнести.
Когда человек держит много ядовитых змей, это вызывает подозрения.
О психотипах
- Это необычные люди?
- Кажется, что у них есть какой-то подвох. Хотя ко мне ходят разные, как правило, совершенно нормальные люди со змеями, с ядовитыми змеями также. Есть блестящие специалисты, которые их разводят, интересуются. И ядовитые змеи у них живут, потому что это красиво.
В наше время как-то выделиться подобным образом довольно сложно. Вот, в 90-е годы я видел классических новых русских, которые обязательно держали питонов, пираней. Попадались такие книжные персонажи. Например, дамы, которые в 20-е годы прошлого века делали бы революцию, у них обязательно была ядовитая змея, курили они огромные пахитоски. Это все человеческие психотипы.
Но всем им нужна помощь, потому чтоинформация в Интернете и в литературе «для пользователя» очень разного качества и ее кто-то должен фильтровать. Я работаю таким фильтром.
О наркозе
- Пытаться оперировать экзотических животных, особенно рептилий, на золетиле, нереально. У него очень небольшая терапевтическая широта, маленький интервал доз. Кетамин можно применять для вводного наркоза и при малых операциях, кто умеет - можно использовать пропофол. Более приемлемым вариантом является изофлюран. Я горжусь, тем, что сделал обоснование по поводу усыпления рептилий изофлюраном без наркозного аппарата - им не нужен кислород. К примеру, в Индонезии, в полевых условиях, я делал кесарево сечение с применением изофлюрана на ферме, где разводили редких хамелеонов. Все мои ученики умеют это делать и развезли технологию, что позволяет пока выйти из положения.
Вопрос наркоза – больная тема, а для экзотов – особенно. Животные от этого страдают. Мне иногда хочется, чтобы все ветеринарные врачи объявили, наконец, забастовку и перестали оперировать хотя бы неделю! Может быть, тогда нас услышат!
О змеях
- Змеи болеют реже других рептилий?
- Наоборот, змеи болеют чаще других рептилий. Змей реже разводят, они часто попадают в неволю из природы, поэтому у них много паразитарных заболеваний. Для меня – это самый интересный объект. Змея – самый лучший объект для паразитолога, она имеет очень разнообразную паразитофауну, в отличие от черепах, у которых фауна паразитов гораздо беднее. Змея - мечта хирурга и кошмар анестезиолога, ей достаточно сложно давать наркоз, она непросто из него выходит. Технику УЗИ лучше всего тренировать на змее, потому что у нее органы расположены линейно, а труднее всего - на черепахе. У змей гораздо больше болезней, чем у других рептилий: онкология встречается во много, в сто раз чаще, больше вирусных, достаточно много метаболических болезней.
Мне пришлось много работать со змеями и с аспидами, с самыми ядовитыми из них. Избежать укусов змей, если ты профессионально с ними работаешь, невозможно. Через десять дней после того, как я пришел в зоопарк, я попал в реанимацию, и моя первая жена провожала меня на работу как на фронт. Змееловы и те, кто занимаются ядовзятием, по статистике, получают укус раз в три года. За все время я получил некоторое количество укусов, один из них – еще в школьные годы, когда меня укусила эфа, которую я держал дома. Укусы змей опасны, поскольку вызывают сенсибилизацию к яду и обычно отравления при следующих укусах протекают тяжелее, чем в первый раз. Люди, которые «брали» яд, как правило, астматики, а также имеют ряд других заболеваний. У известных змееловов и доильщиков руки как клешни. Мне надо моими руками многое делать, и это мешает работать. Сегодня утром я случайно раздавил палец воротами, один палец мне травмировал 200-килограммовый крокодил, он не гнется – практически сустав оторван, после укуса кобры еще один палец ничего не чувствует.
За 25 лет я научился правильно брать змей, соблюдать технику безопасности. Это очень важно. Хотя есть в нашей работе такой момент, рискованный немножко. И это имеет романтический ореол, потому что сам объект вызывает повышенный интерес. Тот, кто работает с ядовитыми змеями – «группа крови на рукаве» и человек, занимающийся лягушками, по-разному выглядят в глазах обывателей. С точки зрения науки рептилии – самый слабо изученный, скрытный объект, для этологии – неудобный, для экологии – неудобный (учет численности сложно проводить, в норах живут). И герпетология – традиционно отстающая от классических дисциплин зоологии, хотя развивающаяся сейчас быстрыми темпами.
- Наступающий, 2013, по восточному календарю – год змеи. Что в связи с этим вы хотели бы пожелать нашим читателям?
- Для Востока змея, прежде всего – олицетворение ума и мудрости, она должна нести удачу людям интеллектуальным, стремящимся к совершенствованию.
Мне хочется пожелать коллегам успехов в работе, постоянного обновления своих знаний, новых достижений в своей профессии и творческого долголетия.
Назад в раздел