ВЫЗОВ ТРУДНОСТЯМ
Еще фото
Автор (ы): Галина Прохорцова
Журнал: №4-2017
– Любовь Анатольевна, позвольте вас поздравить – вы модератор секции по офтальмологии на Хирургической конференции Purina Partners 8–9 сентября в Москве.
– Да, спасибо. Я рада, что могу принять участие в качестве эксперта в столь крупном мероприятии.
– Вы, бесспорно, упорный и талантливый человек. Рубрика «Офтальмология», которую вы ведете в нашем журнале уже два года, привлекает внимание читателей, даже не имеющих отношения к офтальмологии. Заметен ваш профессиональный рост. Немаловажную роль в ваших статьях играют яркие и качественные фото- графии глаз ваших пациентов. Как вы их делаете?
– В этом мне помогает фундус-камера – оборудование, позволяющее делать фотографии и видео переднего отрезка глаза и глазного дна с высоким разрешением. С ее помощью я могу качественно проводить диагностику, что дает преимущество в выборе лечебной тактики и получении наглядных историй болезни моих пациентов.
– Для человека зрение играет огромную роль в его восприятии мира. Как обстоит дело с животными?
– Сказать, что для животных зрение не так важно, как для человека, – обидеть животных. Но они, безусловно, легче приспосабливаются к отсутствию зрения, в отличие от нас. Особенностью кошачьих является феноменальная ориентация. Даже когда кошка слепнет, владельцы вплоть до последнего момента не замечают, что их животное не видит. Незрячие кошки прекрасно маневрируют в привычной обстановке, и зачастую владельцы замечают, что их животное слепо, только при смене обстановки. Собаки при потере зрения ведут себя более очевидно, аккуратно перемещаются, пассивны,не бегают и не играют с игрушками.
Мы отмечаем огромную разницу в поведении, когда к животным возвращается зрение. Когда к нам в клинику приносят слепых животных с двусторонней катарактой, я обычно делаю короткие видео до и после «замены хрусталика». До операции животное проходит короткий тест – лабиринт с препятствиями. Слепой пациент в незнакомой обстановке натыкается на любые предметы. После операции мы проводим животное вновь через лабиринт, фиксируя все на камеру. И то, что мы наблюдаем, – другое поведение, когда животное обходит препятствия, – приводит в восторг всех: и владельцев, и нас, врачей!
Поэтому я люблю трудных пациентов,мне нравится наблюдать динамику возвращения зрения и видеть результат своей работы.
– Как вы пришли в профессию?
– Изначально я сомневалась в выборе своей профессии. Принять решение мне помогла моя мама. Так я поступила в Воронежский аграрный университет им. К.Д. Глинки на факультет ветеринарной медицины. Я не могла представить, как мне придется нелегко,–у меня был страх крови,при- водивший к полуобморочному состоянию: темнело в глазах, шумело в ушах, я с трудом держалась на ногах. Но, твердо решив, что я справлюсь, стала бороться со своими страхами – ходить на дополнительные занятия по хирургии с другими группами, прихватив с собой нашатырь и мятные леденцы. Я заставляла себя смотреть на кровь, принимала участие в операциях. И однажды, когда сокурсник, до этого высмеивавший мою слабость, рухнул в обморок, я подошла к нему со своим нашатырем и мятными леденцами и оказала ему первую помощь. Он стал по-другому ко мне относиться, а я тогда поняла, что победила свой страх.
С третьего курса меня взяли на стажировку в ветеринарную клинику Lavet под руководством доктора Лесникова А.И. (на тот момент самую лучшую в Воронеже).Вот тогда пришло понимание, что мой выбор не случаен. К моменту получения диплома я была назначена главным врачом одного из филиалов этой ветеринарной клиники.
– Офтальмология –сложная специализация. Почему вы выбрали именно ее?
– Вначале мне действительно казалось, что офтальмология – это сложно. И так уж вышло, что в своей жизни я привыкла выбирать то, что требует усилий, чтобы разобраться. Мне нравится бросать вызов трудностям. Именно поэтому в свое время я увлеклась кардиологией и училась у Андрея Комолова, Алексея Бокарева и Татьяны Бардюковой (Середы), проходя индивидуальное обучение, посещая мастер-классы и конференции по этой теме.
Однажды я попала на мастер-класс Перепечаева (ред.: Константин Перепечаев, д.б.н., ветеринарный врач-оф-тальмолог), где был жесткий отбор, и из нашей группы далеко не все сдали экзамены и перешли на вторую ступень. Среди сдавших экзамены были я и Сергей Лужецкий (ред.: ветеринарный врач-офтальмолог, Ветеринарная клиника доктора Сотникова). Для нас это была судьбоносная встреча, с тех пор мы большие друзья и коллеги. С этого мероприятия я начала посещать многочисленные конференции и мастер-классы, которые в то время активно проводил Александр Константиновский, как в Москве, так и в Екатеринбурге. И я,так же как и мои коллеги, многому у него училась,он прекрасный специалист и лектор. Мощный толчок моему развитию дали зарубежные стажировки и обучение, и для этого мне пришлось выучить английский язык.
Первый свой мастер-класс я читала в Донецке, в ветеринарном центре Inveka, еще до войны. Собрался большой зал, было множество вопросов, прекрасная открытая и активная аудитория, очень меня вдохновившая. До сих пор вспоминаю про Донецк с приятной грустью, так как этот город и люди дали толчок моему развитию не просто как врача, а как лектора. После моего первого выступления меня пригласили читать двухгодичную школу офтальмологии в Донецке, и вскоре после нее я начала проводить мастер- классы в Воронеже и других городах России, а также в Белоруссии.
– Кто определяет уровень мастерства? Это собственная либо сторонняя оценка?
– Отличный вопрос. За рубежом специалист подтверждает свою квалификацию, сдавая экзамены, коллегия специалистов оценивает врача по определенному набору навыков, там существует система аттестации. У нас этого нет, и сегодня мастерство – это признание коллег, которые знают, что ты делаешь и чему у тебя можно поу- читься, и собственная уверенность в своих навыках. Прежде чем стать мастером, ты проходишь определенные этапы: начинаешь с простых манипуляций, постепенно наращивая свой потенциал.
Сегодня я делаю не рутинные, а операции, относящиеся к высокому классу мастерства: факоэмульсификацию катаракты (замена хрусталика с постановкой искусственной линзы), трансплантацию протока околоушной слюнной железы, различные виды кератопластик, протезирую глаза, делаю сложные виды пластики век и т.д. Я начала делать флюоресцентную ангиографию на собственном оборудовании – уникальное исследование, которое, насколько я знаю, в российской ветеринарии еще никто не делал. На сегодняшний день более 50 животных происследовано мною этим методом. О нем можно прочесть в моей статье (стр. 78, рубрика «Офтальмология»).
В нашей клинике появилась аппаратура для лазерного лечения отслоек сетчатки, глаукомы, лазерной абляции опухолей и т.д. Все это позволяет в разы повысить эффективность лечения, нарабатывать большой опыт и делиться им с коллегами.
– Ваша мечта связана с работой?
– На протяжении длительного времени у меня была мечта иметь большую клинику – госпиталь для животных. В 2018 году мы с мужем – Алексеем Слепокуровым планируем открытие клиники на 700 квадратных метров. Это будет хорошо оборудованный ветеринарный центр, с МРТ и КТ, где будут также и другие отделения, в том числе интенсивной терапии, реанимации с возможностью пере- держки тяжелых пациентов.
Я как главный врач клиники ответственна за лечение пациентов, функции управления лежат на плечах моего мужа, любимого, Алексея. Мы вместе уже 13 лет, и он для меня надежная опора и крепкий тыл.
– Ваш успех разделяет с вами ваша семья?
– Безусловно, и я хочу поблагодарить и низко поклониться своей маме – Лексиной Любови Николаевне, я ее очень люблю, она много лет воспитывала меня одна. А также своей любимой бабушке, баловавшей меня своей любовью и заботой, которой, увы, уже нет в живых, но, уверена, она гордилась бы мной. Хочу поблагодарить своего отчима – Лексина Геннадия Петровича, который заменил мне отца. Мой младший брат – Александр Лексин стал, как и я, ветеринарным врачом и работает ортопедом в нашей клинике.
– В профессиональной сфере есть ли люди, на которых вы хотели бы равняться?
– Прежде всего, это те, у кого я училась: Сергей Мендоса-Истратов, Александр Лесников, Андрей Комолов, Екатерина Кузнецова, Владимир Сотников. И это преподаватели ВГАУ: профессор Лидия Трояновская, доценты Борис Алтухов и Александр Арис- тов. Они вдохновляли меня своим мастерством и талантом. В офтальмологии – это Александр Константиновский и David Wilkie, Jiří Beránek, а также я с благодарностью вспоминаю помощь, которую мне оказывала Вера Олейник.
– Что для вас важно в жизни и профессии?
– Я собираюсь завершить свою книгу по офтальмологии, на которую не хватает времени, заняться хирургическим лечением отслоек сетчатки – это направление у нас в стране не развито. И внести свой вклад в мировую офтальмологию.
Назад в раздел