В НАУКЕ ВАЖНА ПОДВИЖНОСТЬ

В НАУКЕ ВАЖНА ПОДВИЖНОСТЬ
Еще фото

Автор (ы):  Галина Прохорцова
Журнал:  №2 - 2016

– Сергей Владимирович, как вы пришли в профессию?

– Никогда не хотел стать ветеринаром или медиком. Меня всегда интересовали биология и само устройство жизни. Выбор в пользу ветеринарии пал больше из-за осознания необходимости получения сугубо «практичной» профессии, что и понятно – это же были 90-е. С трудом дождался 4-го курса, когда начинались практические дисциплины, а дождавшись, разочаровался в профессии и потерял интерес к учебе.


– Что повлияло на выбор вами профессии и становление как ученого (почему паразитология)?

Паразитология была одной из немногих дисциплин, на лекциях которой было интересно. Замечательный лектор и по-настоящему мой первый учитель в области паразитологии Константин Петрович Федоров вел лекции «с огоньком», его можно было слушать часами, особенно если не пытаться за ним записывать. Да и на практике было все предельно понятно – заподозрил, диагностировал, вылечил. Кроме того, как любят говорить, паразитология – это медицинская зоология. Действительно, эта наука ближе к биологии, нежели чем к ветеринарии. Затем пошел в аспирантуру и ушел с головой в сугубо фундаментальные исследования.

В связи с активной клинической деятельностью сейчас у меня больше исследований в области распространения тех или иных инвазий, а также инфекций среди кошек и собак. Меня всегда «бросает» от практики в науку, а когда надоедает практика,– пытаюсь оторваться от реальной жизни в науке. Недавно сделал описание нового вида гельминтов от кошек и рысей. Сейчас рисую иллюстрации к статье про паразитов тигра, а замахнуться хочу на паразитов мамонтов, но это осенью, сейчас   не хватает времени.

– Что вас сегодня волнует, над чем работаете? Что радует и возмущает?

– Возмущает многое. Я в отечественной ветеринарии МДЖ уже штатный ругатель и критикан. Низкий уровень образования врачей, отсутствие полноценных научных исследований препаратов, выпускаемых на отечественный рынок. Эксплуатация паразитологии в лженаучных методах диагностики и лечения. В ветеринарной науке провал между старым и молодым поколениями исследователей – нет практически моста понимания.

Клиническая паразитология расцветает в области изысканий новых средств фармакологии. Мы теперь легко лечим демодекоз, лямблиоз, цистоизоспороз – за один прием, найдена управа на многих паразитов. Вездесущая ПЦР дошла и до паразитологии, диагностика стала проще благодаря экспресс-тестам, даже классические исследования перелопатили на современный лад. Интерес к любимой мной гельминтологии, конечно, сильно поугас, началась детализация. Когда главные враги практически повержены или как минимум ясно, как с ними бороться, обращают внимание наконец-то на других. Обыватель, наверное, думает, что мы придумываем новые болезни. Есть еще много нерешенных проблем: дирофиляриоз, криптоспоридиоз, токсоплазмоз и другие, мы безоружны до сих пор или наши методы спорны и небезопасны.

 – В чем причины непонимания между старым и молодым  поколениями исследователей?

– Важно осознавать, что целое поколение не пришло в науку и образование: необходимо было выживать, а за научный и преподавательский труд мало платят. За один прием большинство врачей получат в 2–10 раз больше как минимум. В науке делать исследования нужно было, всегда оглядываясь даже не на маленький бюджет, а на его отсутствие. За это время техника и методы исследований настолько ушли вперед, что догнать невозможно. Получается так, что когда я, к примеру, делаю доклад о передовых достижениях в паразитологии, полученных методами молекулярной генетики, слушают меня профессора, не изучавшие ни в школе, ни в вузе даже начальные основы генетики. Ветеринария, наука, преподавание – все это отражение процессов, которые случились в нашей истории.

 

vk.png


Назад в раздел